Глава 1. Странички истории

Города, как люди: у каждого своя судьба, своя неповторимая история. Одним всё даётся сравнительно легко, они сходят на землю с чертежей и планов, составленных опытными архитекторами, другие рождаются трудно, без планов и чертежей, рождаются мужеством. Но от этого судьба их не становится хуже, а история беднее. Наоборот. Города, как и люди, - великие оптимисты. Они всегда верят в своё будущее, в своё завтра.

Я расскажу о городе необычайно трудной судьбы и прекрасной истории, о городе, раскинувшем за шестьдесят седьмой параллелью свои многоэтажные кварталы, устремившем в хмурое заполярное небо шахтные копры и причудливые сопки вечно дымящихся терриконов, о городе населённом отчаянными людьми - сильными и безгранично верящими в своё дело. Я расскажу о Воркуте - величественном городе угольщиков, строителей, геологов и романтиков.

Немногим менее ста лет назад, 27 апреля 1867 года, после поездки в районы Большеземельской тундры, архангельский вице-губернатор А.Я. Сафронов на заседании Вольного экономического общества доложил:

"Так как я, бывши в этом крае, положительно изучил его во всех видах и скажу только то, что там борьба с природой едва ли выносима для человека. Желать развития торговли, промышленности какой бы то ни было, в особенности увеличения населения - значит желать невозможного, потому что население двигается туда, где благоприятствует ему почва и климат, но кто же пойдёт на Север, в челюсти Полюса..."

Определение вице-губернатора оказалось отнюдь не пророческим.

...Мы живём за Полярным кругом среди бесконечных просторов Большеземельской тундры - летом очень зелёной, выгоняющей свои травы в человеческий рост, зимой - покрытой толстым снежным саваном. О нашей земле поэт писал:

Это действительно так. Вечная мерзлота начинается сразу под растительным слоем и достигает ста тридцати метров. Но вместе с тем растительный мир тундры хотя и не бросок, но неповторимо своеобразен и красив. В короткие летние месяцы тундра напоминает альпийские луга, сочные и пахучие. С 29 мая по 16 июня солнце не уходит с горизонта, оно только покрутится где-то над Ледовитым океаном и начинает новое восхождение. Зато в долгие зимние месяцы солнце не балует Большеземельскую тундру своим светом. Наступает полярная ночь. В это время захватывают власть сильные морозы и пурги. Скорость ветра достигает иногда пятидесяти метров в секунду. Сплошная белая стена образует прочный заслон, который не пробить самому сильному маяку. Но город живёт своей напряжённой и размеренной жизнью. Глубоко под землёй ухают взрывы и ходят поезда. В любую погоду ежесуточно на-гора выдаётся около сорока тысяч тонн высококачественного коксующегося угля, который тут же отгружается в вагоны и уходит в сотни городов страны и за её границы. На нашем угле работает Череповецкий металлургический завод, промышленность Ленинграда, Горького, Кирова, Архангельска, Мурманска и многих других городов и промышленных центров. Воркутинский уголь двигает весь железнодорожный транспорт Северо-Запада европейской части Союза и корабли Северного флота.

Сорок тысяч тонн в сутки! Эта цифра кажется астрономической, если вспомнить, что всего тридцать лет назад на этом месте была голая кочковатая тундра, куда изредка забредал отчаянный охотник.

Одним из таких охотников был Виктор Яковлевич Попов, житель деревни Тит, что на реке Сейде. Летом 1919 года Виктор Яковлевич вместе со своим сыном Мишуткой отправились охотится на реку Воркуту, где собиралось множество водоплавающей дичи. Здесь птицы чувствовали себя в безопасности. Они будто понимали, что холодная река, загромоздившая своё русло тысячами валунов и великим множеством перекатов, не допустит к ним человека. Просто не пробиться ему сквозь эти укрепления. Но страх перед голодной зимой гнал охотника Попова всё выше и выше по Воркуте.

В одном месте Виктору Яковлевичу и его юному помощнику привалила большая удача. За несколько часов они сбили полторы сотни гусей. Обработали их, засолили, сложили в бочку и погрузили в лодку. Вес оказался порядочным, а дорога предстояла дальняя. Перед ней следовало отдохнуть. Развели костёр, поужинали, попили чаю. Ночь была прохладной. Виктор Яковлевич пошёл по берегу искать сучья, чтобы поддержать костёр. В одном месте берег осыпался, и изумлённый охотник увидел чёрный камень, точно такой, какой видел на железнодорожных станциях, когда поезд вёз его служить царю. Виктор Яковлевич взял несколько кусков диковинного камня и бросил в костёр. Камень покраснел и загорелся. Сомнения рассеялись. Это был каменный уголь.

В тот раз охотник не взял с собой чёрный камень, лодка была слишком перегружена. Только спустя два года Виктор Яковлевич снова пробрался в эти места, взял пробу и отправил её в Москву лично Владимиру Ильичу Ленину. Проба была отправлена через служащего Петруньского сельсовета В.А. Бабакова. В том же 1921 году из Москвы было получено сообщение, что образец воркутинского угля получен.

О том, что в бассейне великой северной реки Печоры имеются каменноугольные отложения люди знали давно. Но настоящий научный интерес к исследованию богатств сурового края был проявлен в середине прошлого века. В 1847-1850 годах русский геолог Э. Гофман проник в самое сердце Большеземельской тундры и на Полярный Урал. Им была составлена первая географическая карта края, описана его суровая природа, отмечены выходы углей на реке Усе.

Двумя годами позже русский промышленник и великий патриот Севера М.К. Сидоров снарядил экспедицию, которая описала около тридцати выходов углей по берегам малых притоков Печоры. Сидоров настоятельно требовал от царского правительства разработки этих углей. Он написал убедительное прошение, в котором говорил, что Север прячет несметные богатства, и что развитие промышленности в этих краях явится великим прогрессом, избавит от нищеты местных жителей. На этом заявлении генерал-адъютант Зиновьев написал резолюцию:

"Так как на Севере постоянные льды и хлебопашество и никакие другие промыслы немыслимы, то, по моему мнению и моих приятелей, надо весь народ удалить с Севера во внутрь страны, а вы хлопочете наоборот и говорите о каком-то Гольфстриме, которого на свете быть не может. Такие идеи могут проводить только помешанные".

***

В 1918 году В.И. Ленин предложил Совнаркому организовать изыскания угля и нефти в Печорском крае. В течение нескольких лет экспедиция, возглавляемая известным геологом, профессором А.А. Черновым, обследовала бассейн Печоры, но отсутствие достаточных средств не дало возможности провести глубокие изыскания.

В июне 1930 года первооткрывателя воркутинских углей В.Я. Попова посетил геолог, сын известного профессора, Г.А. Чернов. Получив от охотника более подробные сведения и примитивную схему правого берега Воркуты, Чернов тем же летом поднялся по реке и в семидесяти километрах от устья обнаружил пять рабочих пластов угля. Анализы проб показали высокое качество этих углей, что вызвало повышенный интерес нашего правительства. Было решено начать детальную разведку месторождения.

Весной 1931 года на Воркуту отправились несколько съёмочных и геологических партий. Добирались они очень трудным и долгим путём: через верховья Камы и Колвы, по Якшинскому тракту до верховья Печоры, затем несколько сот километров пешком и на лодках до села Усть-Усы. Воркутинской партией руководил Г.А. Чернов. Вместе с ним на Воркуту добирались первые горные инженеры и рабочие, которые в том же году начали бурить первую разведочную скважину, а летом следующего, 1932 года заложили две наклонные шахты.

Всем было ясно, что начата разработка богатейшего месторождения коксующихся углей. Условия эксплуатации месторождения были благоприятными. Волновало только одно - полная изоляция от внешнего мира. Водный путь по Белому и Баренцеву морям, затем по реке Печоре и Усе до пристани Воркута-Вом был доступен в течение двух летних месяцев. Движение большегрузных лодок по Воркуте возможно только в период паводка, когда большая вода укрывает опасные пороги и валунные нагромождения.

Второй путь лежал по Оби до пристани Лабытнанги. А дальше через Уральский хребет по топям тундры. Этим путём было доставлено первое оборудование на строительство шахты 1/2. Уходило два, а то и три месяца, пока грузы достигали первого в Заполярье посёлка Рудник. В зимние месяцев от пристани Воркута-Вом до строительной площадки грузы перевозились на лошадях и тракторами. Поэтому самым насущным вопросом первостроителей был вопрос транспорта.

Замысел о строительстве Северо-Печорской магистрали впервые возник у В.И. Ленина в период гражданской войны, когда донецкий уголь и кавказская нефть находились в руках врагов молодого Советского государства. В начале 20-х годов были проведены некоторые рекогносцировочные изыскания, но практического разрешения вопрос не получил. И только в начале тридцатых годов, когда были подтверждены предположения о существовании в бассейне Печоры крупнейших залежей угля и нефти, начались усиленные изыскания транспортных вариантов.

Вначале предлагался водный путь - по рекам Воркуте, Усе и Печоре к Архангельску. Вслед за этим последовал второй, комбинированный вариант - железнодорожный путь до побережья, а далее морской транспорт через Югорский Шар. Осуществлён был третий вариант: шестидесятикилометровая узкоколейная железная дорога от посёлка Рудник до реки Усы и речной транспорт по Печоре.

В 1933 году началось строительство узкоколейки от Рудника до пристани Воркута-Вом. Строить дорогу в условиях вечной мерзлоты оказалось делом нелёгким. Не было опыта. Проваливалось земляное полотно, в торфяных топях тонули паровозы и вагоны. Но уже через год первый поезд с материалами и продовольствием прибыл на станцию Рудник. В те дни были отгружены и отправлены из Воркуты в адрес Архангельского морского порта и Печорского речного пароходства первые тысячи тонн угля. Это уже была победа.

Однако этот транспортный вариант оказался маложизненным. Заполярная зима с крепкими морозами и затяжными пургами начинается в сентябре и длится до мая. Реки сковываются толщей льда. Железнодорожное полотно заносится снегом. При существовавшей тогда технике борьба с заносами была почти безрезультатной. Через несколько лет паровозный и вагонный парк уже находились в состоянии крайнего износа. Например, всю зиму 1939 года люди боролись со снежной стихией, но наладить регулярное движение поездов так и не удалось до июля месяца. В том году предусматривалось вывезти на пристань 40 тысяч тонн угля, а перевезли всего четыре тысячи шестьсот тонн. Для расширения фронта горных работ, строительства жилья и культурно-бытовых объектов не хватало материалов и оборудования, пионеры освоения Воркуты жили в необычайно трудных условиях.

Первые пробные годы строительства и эксплуатации двух маломощных шахт в далёком Заполярье убедительно показали, что без надёжной железнодорожной связи с центром страны дальнейшее развитие Печорского угольного бассейна немыслимо.

28 октября 1937 года Совнарком СССР принял решение о строительстве железнодорожной магистрали Коноша - Воркута через населённые пункты: Котлас, Княжпогост, Ухта и Кожва. Это было разумное решение. С открытием движения по Северо-Печорской магистрали отпадала необходимость возить донецкий уголь и бакинскую нефть в северные и северо-западные центры страны, в порты Балтийского, Баренцева и Белого морей.

Строителям дороги предстояло уложить более двух тысяч километров стального пути. Если учесть, что путь этот проходил через дремучую тайгу и тундру, через непроходимые болота и бурные реки, если вспомнить, что значительную часть года ртутный столбик в этих краях опускается ниже сорока градусов Цельсия, то пройденные километры можно смело утроить.

Строительство Северо-Печорской магистрали занимает особую страницу в истории Воркуты и Коми республики, как образец непреклонной воли и величайшего мужества советских людей.